В условиях информационного вакуума сложилось много версий вокруг причин смерти людей в Доме профсоюзов. Члены “Группы 2 мая”, ведущие журналистское расследование, так же, как и все остальные горожане, не имеют доступа к результатам пожаро-технической и судебно-медицинской экспертизы, поэтому эти версии нам приходится проверять, исходя из научных знаний. Что и делает один из экспертов группы, химик-токсиколог Владимир Саркисян. Предлагаем нашим читателям подробный анализ версий, сделанный Владимиром. Для удобства восприятия информации мы разделили эту аналитическую статью на несколько частей.
За время работы “Группы 2 мая” нам пришлось столкнуться с большим числом слухов и мифов, которые вбрасывались в медиапространство, как отдельными гражданами, так и представителями официальных структур государства. Большинство этих слухов представляло собой совершенно необоснованные и не подтвержденные на тот момент умозаключения, многие из них практически противоречат здравому смыслу. Тем не менее, эти умозаключения тиражировались, принимались на веру многими, расползались в виде слухов. Эти слухи, конечно, не способствовали ни снижению градуса накала страстей в обществе, ни объективности оценки событий гражданами. С одной стороны, представители государственных структур просто обязаны делиться с обществом информацией, им востребованной, иначе они служат не обществу, а своему благополучию и мягкому креслу. С другой стороны, любая недостоверная информация, оглашенная официальным лицом, хуже простого молчания. Вероятно, говорить правду украинские чиновники пока не научились.
Все это унавоживает почву для спекуляций и мифотворчества. Мифы эти приходится опровергать. Вот примеры таких высказываний которые следует опровергнуть или, как минимум, подвергнуть критике.
3 мая, непосредственно по горячим следам события первый вице-премьер Украины Виталий Ярема заявил журналистам, что при пожаре в Доме профсоюзов было вещество при горении выделяющее неизвестный отравляющий газ, который и послужил причиной массовой смерти. Эта версия сразу получила широчайший резонанс и обросла подробностями и слухами. Утверждалось, в частности, что нападавшая сторона, либо “третья сила” применяла нервно-паралитические газы, удушающие и общеядовитые боевые отравляющие вещества.
15 и 18 мая глава ГСЧС Украины в Одесской области Владимир Боделан заявил о своей уверенности в том, что люди в Доме профсоюзов погибли от ОВ в виде газа до начала пожара и позы трупов не характерны для погибших на пожаре.
19 мая заместитель начальника ГСУ МВД Украины Виталий Сакал заявил, что в Доме профсоюзов следователи обнаружили следы хлороформа. Это сразу дало толчок двум версиям: об отравлении хлороформом и об отравлении фосгеном, полученным из хлороформа. Причем, в обоих случаях вина перекладывалась на “защитников Дома профсоюзов”.
Наконец, в то же время ряд СМИ России практически одновременно провел аналогии с печально известной провальной операцией российских спецслужб в Норд-Осте и сообщил о вероятном применении в Доме облсовпрофа карфентанила или его производных.
Наконец, 23 мая агентство РИА Новости вбросило версию о применении в Доме профсоюзов хлорпикрина. Версию также перепечатали и украинские издания и соцсети, но в силу широкой известности хлорпикрина она не нашла сколько-нибудь заметной поддержки.
По этой теме больше сколько-нибудь заметных вбросов не было,- версия прочно утвердилась в умах граждан и в настоящее время уже относится к разряду “общеизвестно, что в Доме профсоюзов применялся боевой газ”.
Серьезно версию отравления хлороформом или образовавшимся при его нагревании фосгеном рассматривать не стоит. Скажу только, что хлороформ и фосген имеют характерные запахи. Показания свидетелей события не дают оснований утверждать о наличии таких запахов. Также хочу обратить также внимание на то, что весь промышленно изготовленный хлороформ содержит в обязательном порядке этиловый спирт либо ацетон в качестве стабилизирующих добавок, делающих образование фосгена невозможным. Это же касается и других промышленно изготовленных полихлоралканов. И, наконец, еще один “факт из биографии” хлороформа – он, невзирая на свою летучесть (температура кипения 56.2 С), не горит даже в открытом пламени.
Рассмотрим возражения против версии применения боевых отравляющих веществ.
У боевых ОВ есть одна общая черта – вне зависимости от их типа (нервно-паралитические, кожно-нарывные, удушающие, общеядовитые, психохимические), они должны отвечать следующим требованиям:
– гарантированное поражение личного состава противника при применении, в том числе противника, находящегося на открытом пространстве, в укрытии, использующего средства личной и коллективной защиты;
– быть достаточно стойким, чтобы воспрепятствовать быстрой смене личного состава, однако иметь ограниченный период токсичности, чтобы не столкнуться с ним самому при необходимости наступления через пораженный участок;
– действовать достаточно быстро, чтобы противник не успел распознать симптомы отравления и принять меры защиты до того, как наступит боевая фаза поражения;
– захватывать как можно большую площадь.
Как любое оружие массового поражения, боевые ОВ имеют и сходную статистическую картину распределения тяжести поражения. Область поражения боевого ОВ можно условно разделить на несколько концентрических зон.
Центральная зона поражения – зона высоких концентраций – смерть за короткий (менее 5-10 минут) промежуток времени. Процент выживаемости минимальный.
Вторая зона – средних концентраций – смерть после скрытого периода (от 30 минут до 12 часов) в течение 6 – 72 часов на фоне характерных признаков отравления. Выживаемость около 50% при сохранении стойкого эффекта поражения.
Третья зона – зона низких концентраций – отсутствие смертельных поражений и стойкого эффекта. Выживаемость 100%. Клинические проявления отравления со смазанной для конкретного ОВ картиной.
Наружная зона – зона минимальных концентраций – отсутствие заметных поражений. Возможны недомогания, не ассоциирующиеся с поражением ОВ.
Разумеется, в зависимости от типа ОВ, эти условные зоны будут отличаться по площади, но в общая картина – наличие градиента тяжести поражения – соблюдается.
В случае с Домом профсоюзов такая картина отсутствует. И для одной точки применения ОВ (эпицентра) и для двух. Судя по описаниям очевидцев, клиническим картинам пострадавших, выживших в инциденте (напомню, число спасенных и эвакуированных из ДП – 330 человек), ни у кого из них не наблюдалась картина, характерная для поражения боевыми ОВ нервно-паралитического, кожно-нарывного, общеядовитого или удушающего действия. Напомню, что в помещение сразу после ликвидации пожара заходило значительное количество людей без каких-либо средств защиты. Участники обороны Дома профсоюзов спускались по помещениям, в которых предположительно применялось ОВ. В.Боделан, невзирая на свои заявления о высокой вероятности применения ОВ в инциденте, характеризуя пожар, сообщил, что тот был “несерьезным” и бойцы расчетов МЧС поначалу заходили в здание без средств защиты органов дыхания и кожи.
Если сравнивать ситуацию 2 мая в Доме облсовпрофа и штурм Норд-Оста – это сравнение принадлежит не мне, а сторонникам версии о применении в ДП карфентанила, то картина в Норд-Осте была совершенно иной. Непосредственно во время штурма от газа получили смертельные поражения (умерли на месте) 67 человек, погибших в лечебных учреждениях после госпитализации – 119 человек. Всего госпитализировано было 819 человек из числа заложников. Расхождение в числе погибших на месте, госпитализированных и общем числе заявленных погибших 147 человек объяснили тем, что некоторые погибли в каретах скорой помощи. Также ряд сотрудников спецподразделений получили поражения от газа и вынуждены были обратиться за медицинской помощью.
Ряд лиц после выхода из больниц снова обращался за госпитализацией ввиду рецидива. Некоторые офицеры спецназа, по свидетельству их командира, обращались за госпитализацией спустя несколько суток после операции. Причем, сотрудники спецподразделений входили в здание в защитных костюмах и противогазах, так что, скорее всего, речь идет о сотрудниках, осуществлявших наружное оцепление и контроль периметра.
Реакция самих заложников и террористов (потери последних я не учитываю, поскольку достоверных данных о причине их смерти не было – многие были убиты выстрелом в затылок) на газ, по свидетельству заложников и сотрудников спецназа была также различной – кто-то потерял сознание, кто-то находился в сознании и в состоянии возбуждения – налицо воздействие различной концентрации газа в разных участках помещения. Таким образом, картина Норд-Оста классический для боевого ОВ градиентный характер.
Википедия
http://lenta.ru/terror/2002/11/06/alpha/
http://bg.ru/society/nord_ost_10_let_spustja-15305/?chapter=3
Иная картина будет наблюдаться при отравлении угарным газом и другими газами, образующимися в процессе горения. Угарный газ действует незаметно для человека, распространяясь с восходящими потоками горячих газов по всем направлениям движения дыма и подпор его в помещениях наступает даже раньше, чем подпор дыма в силу их различной природы. Молекулярная масса угарного газа 28 атомных единиц, то есть практически равна средней молекулярной массе воздуха (29 а.е.м) и его поведение в воздушных потоках соответствует таковому воздуха. То есть, он распространяется одновременно с горячим воздухом, опережая дым, который состоит из твердых частиц сгоревших материалов.
Монооксид углерода (угарный газ) не имеет запаха, почувствовать симптомы отравления им практически невозможно и потеря ориентации, произвольных координированных действий и сознания происходит незаметно для человека. Самоспасение в атмосфере монооксида углерода практически невозможно – случаев такого спасения в доступной мне литературе я не обнаружил и не встречал в своей практике.
Как и любое отравляющее вещество, оксид углерода (II) вызывает отравления с разной динамикой развития – молниеносные и постепенные.
Монооксид углерода обладает способностью связываться с гемоглобином крови, образуя соединение называемое карбоксигемоглобином. Устойчивость карбоксигемоглобина примерно в 200 раз выше, чем оксигемоглобина – соединения гемоглобина с кислородом.
Говоря простым языком, оксид углерода (II), связанный с гемоглобином крови, “выключает” этот гемоглобин из его основной функции – насыщение тканей кислородом и вызывает гипоксию (кислородное голодание) тканей организма. Насыщение крови карбоксигемоглобином происходит при каждом вдохе, чем глубже будет вдох и чаще дыхание, тем быстрее растет концентрация карбоксигемоглобина. Абсолютно смертельный уровень содержания карбоксигемоглобина – 60% по отношению к общему содержанию гемоглобина в крови. Смерть может наступать и при меньших значениях – для каждого человека эти пороги различны.
При попадании человека в атмосферу с высоким содержанием монооксида углерода, смерть наступает практически мгновенно в результате паралича дыхательного центра. Такие высокие концентрации вполне обычны в зонах взрыва и пожара, когда выгорает сразу большое количество кислорода и его недостаточно для полного сгорания углерода.
В случае более низких концентраций оксида углерода (II) в воздухе, отравление развивается во времени, отравление происходит постепенно, но все от того же фактора- гипоксия. Наиболее чувствительным к недостатку кислорода органом является головной мозг, поэтому первые проявления отравления наблюдаются именно со стороны центральной нервной системы. Головная боль, тошнота, головокружение, потеря ориентации в пространстве и времени, слабость до полной неподвижности характерна для быстрого течения интоксикации. При более замедленном течении, сначала человек испытывает эйфорию либо агрессивное возбуждение, двигательная активность повышена и немотивирована. Далее эта стадия сменяется стадией угнетения, как и в предыдущем случае. Такие явления характерны для содержания 15 – 30% карбоксигемоглобина
При дальнейшем развитии отравления, происходит угнетение мышечной активности, полная дезориентация, спутанность сознания, галлюцинации, потеря сознания. Содержание карбоксигемоглобина в крови на этой стадии от 30 до 40%.
При более высоких концентрациях развивается кома, отек мозга и остановка дыхания. У переживших тяжелые отравления наблюдаются токсический отек легких, почечная недостаточность, амнезия, паркинсонизм, эпилепсия.
Схожие симптомы, судя по свидетельствам пострадавших и их родственников, присутствовали у переживших и госпитализированных.
Читайте также: Мифы Куликова поля: мнение специалиста по токсикологии